6.12.1913  -  12.12.2002

Книги Н.М.Амосова

20.04.2021 г.

Я дома. Я дома, черт возьми!

Моя квартира. Все на месте, как было. Только помню ли я?

Нет, помню. Последний взгляд - пустой стол, цветок в вазочке. Что-то уже покинутое, грустное.

Все так и осталось - даже вазочка, даже цветы. Вот сейчас, кажется, придет Люба. Хотел бы? Нет.

Все время в больнице было хорошее настроение. Раньше не замечал такого за собой. Может быть от лекарств? Наверное, медицина далеко ушла...

Наверное. Впрочем, в палате ничего особенного не заметил, Ну, как - ничего? Ощущение, что смотрят. Какие-то штуковины были приделаны на стене и к кровати.

Чего-то на столе недостает. Бюстик Толстого? Люба тогда взяла, в последнюю встречу. На память.

Видимо, они оставили квартиру как музей, или для сюрприза, если проснусь. Надеялись ли они?

Они.

Мало осталось, или забыли. Иные, наверное, и не хотят встречаться. Скажут - "он молодой, а мы - старики". Да и мне как-то не по себе. Юра такой старый... Люба, говорят, умерла. Обманывают? Виктор где-то далеко.

Теперь "далеко" - нет.

Ничего современного не поставили. Только в кухне вместо газовой плиты какое-то сооружение. Нужно спросить.

И еще эта штучка: звони куда хочешь, разговаривай, можешь физиономию собеседника увидеть на экранчике или футбол посмотреть. Даже в карман влезает.

Только не с кем пока говорить, да и не хочется.

Боюсь, что кто-нибудь за мной наблюдает и сейчас. Вделаны какие-нибудь датчики, глаза. Нужно стены осмотреть. Хочу быть один.

А они все милые люди. Девушки в больнице и в санатории такие внимательные, вежливые...

Внешность людей не изменилась. Красивых больше и фигуры лучше. Питание. Физкультура. Стоматология. Косметика.

Зачем я-то пишу? Дневник?

Сам не знаю - зачем. Напечатать? Может быть хлеб зарабатывать придется писательством. Нет, скорее - потребность. Трудно разобраться в самом себе.

Все-таки они - нахалы, - взяли и опубликовали мои старые записки. В столе нашел рукопись и книжку. Подложили. Зачем Люба отдала это? Или взяли после ее смерти? Неприятное ощущение - словно я голый.

Не надо преувеличивать, небось, никто и не читает. Да и выпущена давно, девять лет назад.

Сейчас могут снова начать читать. Большой шум был в связи с пробуждением. Анна сегодня кучу журналов и газет принесла с очерками. Но главное, говорит, было по ТВ.

Нужно почитать эти очерки. Полиграфия, во всяком случае - отличная.

Какой-то теперь мир?

Я еще почти ничего о нем не знаю. Оберегали. Подозреваю, что даже обстановка в больнице и в санатории была нарочито старомодная. Но какие-то механизмы тихонько жужжали, и воздух явно кондиционированный. Запахи приятные - лекарства, или так, для удовольствия?

Сами не говорили, а расспрашивать постеснялся. Сказано было - "Потом, когда выпишитесь".

Уже есть круг новых знакомых. Анна - приятная женщина, только немножко самоуверенная.

Надо полагать, что опыт надо мной продолжается. Целая бригада наблюдателей и, небось, еще техники сколько...

Впрочем, не преувеличивай - Святослав Игоревич (тоже - имечко!) говорил, что они уже наблюдали пробуждения после тридцати лет анабиоза. "Не беспокойтесь, мы уже все знаем и вполне уверены. Будете таким же, каким уснули". Крыж его фамилия, профессор Крыж. Представлялся: "Пока я над вами главный начальник". Такой рафинированный профессор - лицо как у Шерлока Холмса, только трубки не хватает.

Как мало я еще видел людей. Только - из "бригады пробуждения". Зяма - Зиновий Яковлевич, - симпатичный. "Грустный еврей" - глаза удивленные, шевелюра, сутулый. Как музыкант. Он - психолог. "Мы - психологи - теперь сила". Это ново для меня. Говорит, есть целая служба психологии Нужно познакомиться подробнее. По нему не заметно - что "сила".

Сколько, наверное, нового во всех сферах! Чем буду заниматься? Смогу ли я догнать? Тревожно.

Ладно, отставим. Будет еще время. Сначала - посмотреть мир. Очень любопытно.

Интересно, а для чего в бригаде Анна? Информация для публики? Наверное - так. Потому что больше никаких корреспондентов не видел. Нужно быть с ней поосторожнее. Напишет еще чего-нибудь, не знаю, какие теперь нравы в прессе. Прочитать ее очерк - по нему увижу. Журнал красивый - "Весь мир".

Медицина, конечно, неузнаваемая. Восстановление после 50 лет сна - и почти ни разу я не испытал боли. "Не бойтесь, боли у нас нет". Ваня, тезка мой. Хороший врач, не кибернетический, как можно было ожидать. Говорит, что имя Иван снова вошло в моду. Он и по виду - настоящий Иван - нос картошкой, белобрысый, большой. Руки такие ловкие - мочу спускал, так совсем ничего не чувствовал. А я боялся этого катетера, как огня.

Хватит уже писать.

Приятно быть живым.

Аппетит. Потом - почитать. Даже не верится, что был лейкоз, смерть.