6.12.1913  -  12.12.2002

Книги Н.М.Амосова

22.04.2021 г. Визит

Карманный магнитофон — это вещь! Сейчас прослушал пленку. Правда, конца нет, что-то перестал писать, но это потому, что я не ту кнопку нажимал. Аппарат был в кармане, а я первый раз с ним. Может быть это нехорошо, что я записывал так, тайком? Но Анна говорит, что это теперь в порядке вещей... Не знаю, что-то мне такой порядок не нравится. Пленка — это же документ. А она говорит: "Ну и что? Кому он нужен, этот документ?" Я: "Уж будто все такие честные". — "Бывают, конечно, небольшие скандальчики, когда один другого уличит во лжи, но, в общем — пустяки".

Может быть и так.

По поводу честности.

Зяма сказал:

- Люди, в общем, стали честнее. Это не впечатление — есть цифры. Почти исчез страх и резко уменьшилась зависимость людей друг от друга.

Я уже выяснил: государство обеспечивает бесплатно прожиточный минимум для всех граждан. Он довольно высок: квартира с ванной и электрической плитой, даже простенький телевизор с несколькими программами. ("А как же без него воспитывать гражданина?") Пособие, достаточное на питание. Можно получить одежду...

В общем, если не смогу работать, то можно и так жить. Мои потребности скромны.

(О лодырях нужно еще разузнать подробнее.)

В гостях было интересно. Пирог с рыбой удался. (Вспомнилось старое северное название "Сгибничек с пикшуйком". Пикша — рыба.) Выпили вина. Алкоголь не искоренен, но алкоголизм лечат успешно, принудительно, как и некоторые болезни.

Татьяна Александровна — приятная худенькая старушка. Волосы седые ("Оригинальничает!" — Ю.Н.). Нос длинный, очки. Она — филолог, работает ("И наша наука теперь совсем не та! Все на машины работаем"). Действительно — речь очень тесно связана с психикой.

Юрий Николаевич — суховат. С ним не хочется разговаривать о своем самочувствии, о сомнениях. А с Т.А. можно подружиться, она — душевная ("Вы ко мне приходите, повспоминаем, поговорим, посетуем. Мир очень сложный..."). Я-то сам не очень душевный. Кто в прошлом был близок? Люба, Ленька... Пожалуй, и все. Ученики друзьями не были.

Люба умерла от рака в 1976 году. Они подружились с Татьяной Александровной, несмотря на разницу в годах. На свое здоровье внимания не обращала, обнаружили, когда уже совсем далеко зашло. Тогда еще не было средств. Умирала тяжело — все знала о болезни. "И о вас часто говорила..." "Хорошо, что не доживу, но Долу бы поднять... Почему все так несправедливо устроено?"

Приблизились ли они к справедливости?

- Все эти категории теперь выглядят иначе...

Это Ю.Н. сказал, но Татьяна не дала ему продолжать: хватит умных речей!

Бедная Люба. Даже смерть — и та была тяжелая. Странно, что не осталось никаких чувственных воспоминаний. Только дружба. Может быть, врачи тормозят этот инстинкт? Потому что и к Анне — ничего.

Вообще, ближайшие к анабиозу события плохо помнятся, более отдаленные — лучше. Зяма сказал, что и это понятно. "Модель памяти сделана".

С Виктором не все хорошо: он в больнице. Ю.Н. говорит о нем даже с некоторым раздражением: "Всегда был сумасшедший!"

У него что-то с головой — в старческом возрасте это опасно. Правда, лечить психику теперь умеют. "Видимо, он уже не вернется к науке". Я подумал: "Куда уж? 80 лет". Они долго вместе работали, потом постепенно разошлись. Т.А. обвиняет в этом мужа: "Можно было с Виктором ладить..." Юра только рукой махнул. Я не стал вникать. Ясно, что примирить нельзя. С Игорем они расстались давно. Он работает в Новосибирске. Профессор, но, видимо, ничего толкового не сделал. Просто профессор. И теперь тоже есть такие.

Вспоминали еще Паню. Пенсионерка, ведет хозяйство у сына. Звонила Ю.Н., когда увидела по ТВ мое пробуждение. Спрашивала: "Какой он?" Мне что-то с ней увидеться не хочется. О чем говорить? Я и раньше испытывал неловкость, когда встречал товарищей детства или родственников. Вот Ситники — дело другое, здесь интересно.

Мне, конечно, не потянуть за Юрой, за Ю.Н. Это я и раньше знал, что он умен.

Было еще много разных разговоров. Для них прошлое страшно далеко, а для меня оно — ближайшее. От этого странный сдвиг взглядов.

В общем — жизнь нужно начинать сначала.

Это нелегко.