6.12.1913  -  12.12.2002

Книги Н.М.Амосова

21.07.2.21 г. Покидаю Америку

Через несколько часов я улетаю. Уже собраны чемоданы, оплачены счета, сейчас придет портье.

Последний раз смотрю из наглухо закупоренного окна, удерживающего кондиционированный воздух, на серую гладкую стену с безликими окнами. Далеко внизу снуют автомобили. Ходят одинаковые люди. Никому нет дела до меня.

Почему же нет? Есть.

Уже крутятся колесики, в которых мне отведена ячейка, уже ждет тот таксист внизу, в аэропорту проверяют мою фамилию в списке пассажиров, уборщики самолета чистят пылесосом мое кресло №307. В Токио в Гинза-отеле уже освобожден номер, и маленькие, бесшумные как мышки, горничные меняют белье на широкой американской кровати. И ставят вазочку с двумя цветками на блестящий столик с напечатанными стандартными драконами. Японский мистер Ямага отводит мне часы для разговора. И Анна уже планирует свои командировки, чтобы встретить меня через десять дней.

Детерминизм.

А что, если взбунтоваться? Поднять этот изящный стул и хряснуть по окну так, чтобы брызнули мелкие звенящие осколки, вылезти на карниз, ощутив страшное покалывание в подошвах... А потом полет, шум ветра...

Но и этот вариант предусмотрен. Уже ждет дежурная машина скорой помощи, и доктор в белом халате готов равнодушно констатировать смерть... или начать оживление. Полиция... Посольство... Разговор с Москвой. "У него никого нет..." Кремация... урна... Анна?

Если даже — я, другой, сотый — ничего не изменится.

Свободы выбора у человечества все меньше и меньше.

Даже космические катастрофы ничего не смогут изменить — нашей Земле не угрожают столкновения на ближайшие столетия, и люди успеют распространиться далеко за пределы Солнечной системы.

Внутренние бунтовщики?

Да, есть, достаточно. Но демонтированы все водородные бомбы. Конечно, их можно быстро создать, но не дремлет око ООН с ее огромным ВЦ и Мозгом, зорко смотрит за потенциальными авантюристами из маленьких стран, где есть еще азартные полковники. Впрочем, вместо бомб можно создать химию и микробы — гораздо дешевле. Но и за этим смотрят.

Так что вероятность гибели уменьшилась, и мир может спокойно жить. А вот люди... с людьми может оказаться плохо.

Вижу юношей на пароходике по Гудзону "...в услужение машинам..." Они уже не мечтают овладеть ими, знают — только служить.

...Полыхающие краски на экране в кабачке. Серое лицо Роя Мелвиса: "Эмоции отмеряны и промоделированы... и завтра будут петь роботы, чтобы ублажать ваши уши райскими напевами"...

И еще: "Управляющий компанией Медикал Инструмент". Пустой кабинет. Голый письменный стол — это и есть управляющий. Два кресла перед ним — для посетителей, которые разговаривают с машиной. В нее заложены не только программы — как и где купить, продать, сделать. Нет — в ней еще программа жадности, воображение, она все время ищет — как нажить деньги. А вместо жалости — программы отношений с профсоюзами, правительством — как уговорить, где обойти закон.

Это экспериментальный образец. Но думают — нужно посадить за стол секретаря. Очень неуютно разговаривать с пустотой.

Вот это — не остановить. Особенно здесь, в Америке, где люди рабы вещей и на эту приманку идут не думая.

Но есть и думающие. Да, вижу Фрэнка Бироу, Бинета. Они все понимают и даже могли бы что-то предложить. Но устоять — нельзя. Поток машин.

Я должен понять машину.