6.12.1913  -  12.12.2002

Книги Н.М.Амосова

19.07.2022 г. Размышления и жизнь

На сентябрь назначено слушать меня в Президиуме Академии Наук. Получена бумага.

А я оказался не готов.

Почему никогда не могу работать без этих вечных сомнений? Кажется, обдумал, решил, действуй и не сомневайся. Так нет.

Нужно ли улучшать человека?

Зачем делать его умнее?

Отчужденность.

Скоро 100 лет говорят, что люди теряют связи друг с другом, что растет одиночество, что виновата в этом цивилизация, интеллектуальность. Возрастают индивидуальные различия и уменьшается общее.

Пожалуй — это так.

Я давно заметил, как часто не о чем говорить с людьми. Неинтересно. Нет информации. Или уже знаю, что скажет, или скажет такое, что я не понимаю, специальное.

А поговорить хочется. "Рефлекс самовыражения". Вот и разговаривают о погоде или о футболе. А я его не люблю, молчу.

С возрастом стало хуже. И на других смотрю, на общительных — то же. Мало в гости ходят, каждый в своем углу.

Выручает семья. Я только теперь понял, какое это благо — жена, любимая. С ней можно говорить о пустяках и не стыдно. Можно развивать ей всякие теории — она слушает. А когда дети, то появляется новая тема — надолго, я чувствую, хватит. Пока Маша замуж выйдет. А потом — внуки.

Вот так-то, товарищи академики. Не знаю, что вам и сказать.

Что, откажемся от улучшения природы?

Есть хорошая формула: "Не делай людей счастливыми вопреки их желанию".

Люди ограничены, они не понимают, куда идут.

Ты, следовательно, должен указать им дорогу.

Кто-то должен указывать. Я — бескорыстно, мне ничего не нужно.

А стимулы?

Все продумано, если только не обманываю. Стимулов несколько. На первом месте, наверное, удовольствие от работы, а потом уже благородные цели, жалость к роду людскому. Но и не без тщеславия, нет.

Давай, все-таки, обдумаем главный вопрос — нужно или нет? Еще есть время отказаться от доклада и вернуться к анабиозу. Директор, Петр Демьянович, скажет: "Правильно. А то задурил голову..."

Перерыв в размышлениях — Аня зовет дочку купать... "Вот смысл философии всей!.." В песне этот смысл — в поцелуях, но дочка, по-моему, сильнее. Пошли, Прохоров!

………

Выкупали.

Сидит в ванночке такая крепкая белобрысая девчонка, бьет по воде ладошкой и смеется — заливается во всю мочь... Брызги летят во все стороны, глаза-пуговки смотрят отчаянно. "Вот как я !" Самоутверждение. Мать в мокром халате, волосы растрепались, глаза как прожекторы, белые зубы, ямочки и капли воды на щеках, на белой шее. (Чуточку пополнела — и это даже идет. Еще желаннее!)

- Ты только посмотри на нее, Ваня! Разве это не прелесть!

- Прелесть... Вы обе у меня прелести!

- Ну, хватит, разбойница. Ваня, держи простынь.

Я держу, растопырил не очень ловко. Аня разом выхватила Машку из ванны и мне:

- Принимай дочку!

Ухватил ее в простыню и боюсь уронить, и чувствую в ладонях ее тяжеленькую, крепкую. Потом прижал на секунду к себе... И нет слов для этого чувства прикосновения. А Машка сначала хотела зареветь, что оторвали от веселых брызг, уже собрала в комок мордочку, потом оптимизм пересилил, и она цапнула меня за нос. Тут ее отобрали для более квалифицированного вытирания.

- Иди, иди ко мне, мое сокровище... Сейчас бай-бай пойдем, уже киска спит и уточка спит... и Маше нужно спать...

Много всяких других бессмысленных нежных слов. На меня лишь несколько коротких взглядов. Я — на заднем плане.

- Принеси молоко из кухни.

Продолжение в спальне. Аня сидит в своем старом кресле, держит Машу в белоснежной рубашке, из которой выглядывают только пальчики ног, как бутоны роз. Маша сосредоточенно сосет, обеими руками крепко держит бутылку, чтобы не отобрали, и только поводит глазами с одного на другого. Взгляд говорит: "Я занята важным делом, и вы мне совсем не нужны".

- Вот так и будет всегда. Родители — в интервалах между более интересными занятиями.

- Не будь эгоистом, Ваня.

Я не эгоист. Мне достаточно удовольствия от того, что я ее подержу, что она моя дочь. Даже если не будет другого.

А Машу уже морит сон. Желудок наполнился, бутылка потеряла цену, ее уже держит мама, а веки стали тяжелые, и взгляд уходит куда-то внутрь... и гаснет совсем.

Сон.

Уложена в кроватку. Я еще могу поцеловать в щечку, минутку посмотреть на спящую — и все, уходить.

Аня быстро убирает ванночку, складывает в контейнер Машино бельишко, смывает шлангом пол и переключает климатизатор на сушку. Я еще по инерции думаю, как теперь все это здорово сделано...

Потом пьем чай на кухне и болтаем, "преодолевая отчужденность". То есть я преодолеваю, потому что Аня так наполнена дочкой, что ей не от чего отчуждаться. Говорим о всяких высоких материях, кажется, что она целиком в них и вдруг, без всякой видимой связи:

- Знаешь, Ваня, мне кажется, что она головку держит криво...

Начинаю уверять, что ничего подобного, что я врач, заметил бы, что, наконец, педиатр смотрит каждый месяц...

- Может быть, мне и показалось... Так о чем ты говорил?

Сначала мне не хочется говорить, но я ее быстро прощаю — ведь она забывает все ради нашей Машеньки.

Наверное, если со стороны посмотреть, как профессор Прохоров купает дочку, то очень смешно.

А мне так хорошо, как, кажется, не было никогда.

………

Нет, с природой нужно осторожно... Заменит ли интеллект эти купания и эти чаи? (Не говоря о другом.) Сомнительно.