6.12.1913  -  12.12.2002

Книги Н.М.Амосова

24.04.2023 г. Смерть

Я пришел домой в три часа. Бежал по лестнице, думал: "Нужно успеть записать эту мысль о трансплантации искусственных нервов..."

Дверь не заперта. На долю секунды: "Почему?" Неважно. "Сделать вот так..." Вдруг, сквозной холодный ветер. "Балкон отк..."

О! Мертвая!

В полумраке холла темная фигура на полу у распахнутых дверей спальни. Резко дует холодный ветер, листы бумаги мечутся по полу...

Шаги к двери, взгляд на нее, взгляд в спальню.

Опрокинутая кроватка...

- Ма-а-ша-а!..

Мечусь по комнате, ужас заледенил... Ищу: "Маша!.." Нет ее... Чуть легче... Снова ветер: "С балкона!" Выбежал, смотрю вниз, в садик... Снег метет внизу, очень глубоко. Ничего не видно. "Замело... маленькую... Бежать!.."

А она?

Поза мертвого сраженного человека.

"Мертва... Бежать... может быть... снег... спас..."

Как сумасшедший, бегу вниз по лестнице. "Маша... Маша... Как высоко... Не спастись... А может, ее не было... Кроватка..."

Опрокинутая кроватка с вывалившимся матрацем и куклой Мотей на полу... "Кукла дома... значит... О!"

Вот наружная дверь... Скорее, вокруг дома, в сквер, под окна. Тропинка у стены обледенела, заметенная. "Никто не ходил... метель... дети еще не вернулись... Искать!"

Мертвые голые кустики треплет ветер. Снег между ними прометает. Полузанесенные тропинки... "Не могла отлететь далеко, траектория..."

Пусто. Бело и пусто. "Подобрали?" Нигде не видно ямки, от маленького тельца... "Не могли подобрать... сообщили бы... и дома уже кто-нибудь был бы... Не успела взять из яслей?! Конечно, не успела! А кукла?"

Картина спальни перед внутренним взором... Беспорядок... не только кроватка...

"А кукла?"

Мучительно вспоминаю, как нес ее, закутанную, в ясли... Была кукла или нет? "Не помню... не помню..."

"Домой! Звонить!"

Лифт наверху. Не ждать, бежать... через две ступеньки... Два... четыре... пять... шестой. Жарко в пальто. Дышать... "Пусто как, хоть всех убей..."

Убийство! За что?

Вот она лежит. Такая же... Нет, не встала... Где-то в глубине сознания: "Сон?"

Не сон.

Сбросить пальто — жарко, пот течет из-под шляпы. Где мой телефон? В кабинет... Дверь закрыта из холла.

Все мирно и тихо, и тепло... А рядом в комнате...

Номер, какой номер в яслях?

- Справочная? Номер яслей на Кутузовской. Телефон, телефон. Спасибо...

Руки дрожат, с трудом попадаю на кнопки... Гудки... Жду...

- А если ее украли? И где-то там...

Страшные картины... Ужас на грани потери сознания. "Держись, ты..."

Наконец.

- Детсад слушает.

- Маша, Маша у вас?..

- Скажите фамилию. Маши три.

О, черт...

- Прохорова Маша у вас?

- Да, она здесь, гуляет. Мать звонила часа два назад, обещала прийти и почему-то не пришла. Да вы не беспокойтесь, она...

- Спасибо. Спасибо вам! Спасибо!

Свалился в кресло без сил... Миг облегчения. "Жива... Одна жива..."

А Аня?! Ты забыл?

Снова резкая боль... и стыд.

"А вдруг еще можно спасти? Медицина теперь... Ты осел". Снова в холл. Свет включить! К ней...

"Она мертва..." Поза мертвой.

Левая рука за спиной, подломленные ноги, голые колени... Кровь из раны на лбу заполнила левую глазницу и стекла на пол... Маленькая темная лужица, и в ней залипли темные локоны. Застыл страдальческий оскал рта. Белые зубы мертво блестят в обрамлении синих губ.

(Это запечатлелось и стоит, стоит перед глазами — все до мелкой морщинки у левого глаза, подчеркнутой тоненькой струйкой крови...)

"Послушать... Нет, сначала потрогать..." Какая-то тяжесть в руке... Страшно касаться... Это же Аня, Анечка... Ее щека... Суховатое, немного костлявое лицо, которое я любил держать между ладонями. Ощущать ее твердые скулы...

Щека холодна. Совсем холодна, труп.

"Холодно в комнате... ветер с балкона... Пульс потрогать... Вот правая рука, сверху... Осторожно, не двигать..." Нет, где уж... пульс.

"Попробовать оживлять?" В голове "Правила реанимации. Искусственное дыхание "рот-в-рот". Закрытый массаж сердца".

Маленькая мысль: "Нельзя трогать труп. Убийство. Следствие".

Плевать!

"На спину. На полу как раз хорошо массировать сердце".

С трудом повернул. Трупное окоченение? Нет... Чужое тело. Руку выпростать. Вдоль тела. Вот так. Кофточку разорвать. Ворот надорван. Рубашка. Лифчик поднять. Маленькие груди, белая-белая кожа... Обрывки каких-то странных мыслей и воспоминаний, быстрые, как мгновения.

"На колени... справа, чтобы не запачкаться. Какая разница?" Вспомнил, как делать. "Руку посредине, на нижнюю треть грудной кости... Нажимать толчками".

Холодная кожа, как неприятно. Напрасно, конечно, напрасно. А вдруг?

Нажимаю толчками. Вспомнил картинку... давно в отделении у Любы... Мелькнула стена с таблицей реанимации и что-то еще...

"Вызвать нужно... не умею..."

"Еще попробовать... пока приедут... Подышать "рот-в-рот". Взглянул на лицо. (До этого только боковым зрением видел, как покачивалось это мертвое чужое лицо в такт массажу.) "Рот-в-рот"... Бескровные, слегка посиневшие, губы и между ними зубы — белые-белые... Все чужое, страшное...

Зло на себя, стыд.

"Делай!"

Наклонился, оперся на левый локоть, забрал холодные сухие губы в свои и старался вдохнуть в них теплый живой воздух. А правой рукой неловко нажимал на грудь, пытаясь массировать.

"Как поцелуй"... Снова мгновения воспоминаний... Поцелуи... разные. Еще поцелуй, когда хоронил маму. Короткое прикосновение к чему-то твердому и холодному... Здесь еще мягкие губы... и даже как будто потеплели. "Нагрелись от моих..."

Дышу в рот и нажимаю на грудь в неудобной позе, почти без мыслей. Это трудно... устала рука.

Боже... Боже... Пусть бы она открыла глаза... Почувствовать бы губами движение воздуха!

Не знаю, сколько минут... На лестнице — ни звука. "Крикнуть бы".

Устала рука. "Остановлюсь, проверю".

Приложил ухо к груди под левым соском. Розовый, очень маленький сосок. Мелькнуло: "Чем ты будешь кормить?.."

Тишина в груди... Не дышу. Полная тишина.

"Мертва".

"Она мертва-а, а тайны не узна-ал я..." Мотив вспомнился и долго потом звучал.

"Все. Нужно вызывать врача и милицию".

Встал. Пятно свернувшейся крови на ковре и от него полосы к голове рядом. Не смотрю на лицо.

Звонить. Вот на полу Анин видеофон. Нет, в кабинет, через свой. Автоматически думаю: "Трогать вещи нельзя". Как в детективе...

"Какая мне разница, найдут, не найдут..."

Сажусь в кресло, нажимаю "03".

- Срочно присылайте бригаду реаниматоров на улицу Мира, дом 12, квартира 176. Здесь убийство. Травма головы.

Теперь милиция. "02".

- Приезжайте, здесь убийство... Адрес...

Вот и все... Усталость...

Нет, не все! А вдруг ОН подстерегает Машу у яслей? "Нет, не может быть!"

Я уже знаю, что ОН — это муж, "Женя", хотя даже не думал...

"Поэтому — Машу тоже... Бежать самому? Не могу... Бабушке". Набираю номер Ситников. Ага, засветился экран. "Баба Таня". Спокойное хорошее лицо.

- Татьяна Александровна, Юрий Николаевич дома?

- Да, а что?

- Мне нужна ваша помощь. Обоих. Возьмите машину и заберите Машеньку из яслей... Только поезжайте оба... Я вас очень прошу — на машине и оба...

Не даю ей спрашивать: "Еще упадет, старая уже..."

- ... Потом, потом все объясню. Аня больна... не могу взять к себе Машу...

Выключил. Отдадут же им Машу? Ситников все здесь знают.

Минуту сижу без мыслей.

Холод проник и сюда. "Нужно закрыть балкон". Выхожу в холл — там дует ветер, и бумаги шелестят по полу. Поднимаю одну — листы статьи, что она писала. Статья о нашей работе. Помню первые строчки сверху:

"...по-разному понимают будущее. Одни видят его все более сытым, более веселым и ленивым, и это вполне реально..."

Не хочется смотреть в ту комнату. А, может быть, ее нет там? Вдруг — все приснилось, и просто ветер открыл балконную дверь и набедокурил?

Лежит. Чтобы пройти к балкону, нужно перешагнуть через раскинутые ноги. "Прикрыть..."

Одернул юбку, запахнул кофту. Синяя юбка, кофточка с розами по белому полю. Лицо: "Какая страшная рана, чем он...?" Черное пятно крови на ковре и полосы от него, как щеткой провели.

"Какой беспорядок..." До этого — видел только кроватку, и матрац, и куклу Мотю. Стекло на круглом столике разбито, и все книги провалились на пол. Валяются осколки, мелкие и крупные. Пустая мысль: "А говорила — не бьется..." Одно кресло опрокинуто, другое неестественно повернуто к стене, как будто за него пытались удержаться. Доска секретера оторвана и висит на одной петле. Книги с него — на полу, безделушки упали. Ящик с игрушками опрокинут, и куклы, мишки, обезьянки лежат в нелепых позах: "Как трупы". Ветром разнесло листы по комнате, и кучка снега у раскрытой балконной двери...

"В комнате были заметны следы борьбы..." — автоматически вспомнилась стандартная фраза из детективов.

Балконная дверь закрылась с трудом. Снег.

Звонок! Пришли.

Бегу открывать.

Начинается следующий акт.