6.12.1913  -  12.12.2002

Голоса Времен

1943 г. Один.

Залкинд заболел и мне пришлось его заменять. Сделал обход его отделения: положение трудное.

Правда, вид "палат" изменился в лучшую сторону по сравнению с первыми днями. Нары, одеяла, подушки. Но пока в своем обмундировании. Отделены грудь, живот, "черепники", газовые. Остальные хаты - конечности: бедра, суставы и тяжёлые ранения голени. Всего около двухсот человек, двадцать две хаты. Есть вши. Нужно бы всех продезинфицировать вымыть, перевязать и перевести в новые палаты. А они были такие тяжёлые, что даже страшно подумать о такой перетряске. И... я не решился на это.

Особенно тяжелы септические - с ранениями в конечности. Тактика ясна - нужно делать ампутации. Вернуться к пироговским временам. Многие столь плохи, что и усечение конечности для них могло стать смертельным. Но делать нечего, надо использовать последний шанс.

Раненые встречают мой обход настороженно. Те, что выздоравливают, смотрят с сомнением, слабые - с надеждой.

До обеда я обошёл всех. Часть "спокойных" перевязок сделали во время обхода. После двух часов начали оперировать. На сегодня выбрано шесть наиболее тяжелых раненых - в бедра и суставы. Четырём пришлось ампутировать бедра. Сделал одну резекцию коленного сустава, наложил гипс.

В таком же темпе мы работали ещё два дня.

1-го марта начальник получил приказ: "Передислоцироваться своим транспортом в деревню Кубань. Развернуться 2 марта. Раненых эвакуировать в Русский Брод". Я вспыхнул:

- Пошлите их к черту! На чём возить? Масса не транспортабельных.

- Да, их пошлёшь, как же.

Приказ выполнить не пришлось. На следующий день разразилась страшная метель, дорогу замело совершенно. Получили сигнал со "стрелки", что машины по большаку не ходят, целые колонны стоят на дорогах, заметённые снегом.

Только на пятый день движение стало оживать. "Студебеккеры" пробили дорогу к большаку и мы приступили к эвакуации более тяжёлых раненых. Каждое утро снаряжаем обоз из десятка саней, набиваем соломой, укладываем в спальные мешки, в одеяла. Посылаем сестру с сумкой сопровождать. Поехала наша тяжелая артиллерия!

Больного начальника отделения Залкинда отправили в санотдел армии. Не выдержал нагрузки.

8-го утром получили новый приказ: "Передислоцироваться в деревню Кубань, развернуться и 9-го принять раненых". Опять "своим транспортом". А крепких лошадей осталось только семь, другие еле двигаются.

С помощью запасного полка, и через "стрелку", мы вывезли двести раненых. Осталось ещё около ста, но только восемнадцать - совершенно нетранспортабельных. Их поможет отправить запасный полк - он приходит на наше место. Если они будут живы.

10 марта началась "передислокация"(!). Отличное морозное утро. У штаба выстроилась колонна - пешая команда и четверо саней, запряженных клячами, на которые погружен наш "первый эшелон" - имущество для срочного развёртывания. Все сёстры и санитары, кого можно высвободить от раненых, снарядились идти пешком. Вещмешок, сухой паек на два дня - и с Богом! Майор, Быкова, я, Чеплюк и ещё трое человек из команды должны выехать завтра утром на машине - в неё мы нагрузили кухню и продукты. Погода такая, что снабжение может прерваться в любой момент. Без перевязок можно прожить, без еды - никак.

- Ну, воинство, трогай!

Пошли медленно - глубокий снег нанесло за ночь. Майор смеётся:

- Как в Арктику отправляем!

Следующим утром выехали на машине и мы. До деревни Кубань добирались два дня.

В Угольной оставили в блиндаже замёрзшие трупы и ампутированные конечности. Жутко было туда зайти.